Конечно, каждый думает, что хочет, Покуда головы он не лишен.
Отголоски, забытого, давнего бреда:
Тени, мною убитых, приходят ко мне.
С ними долго веду я о смерти беседу,
В одиночестве хмуром, ночной тишине.
О приходе фантомов узнаю по прохладе,
Той, что тело пронзает, пробираясь к костям,
Потухают все свечи, будто в ледяном Аде,
И встаю я на встречу к любезным гостям.
Все, кого я когда-то обрёк на костёр,
Собрались, чтоб суд надомною чинить
Я молчу, ведь недаром же Дьявол хитёр,
Это только виденья и продолжу я жить.
Князь Обмана пытается веру сломить,
Но я свято уверен, что правда за мной.
Да, я многих убил, вновь придётся убить,
Но на небе я встречу свой вечный покой.
А ведения кружат, мелькая во тьме,
И в душе затаился постыднейший страх.
Я - святой инквизитор, но жутко и мне,
Видеть лица, сожженные мной на кострах...
Тени, мною убитых, приходят ко мне.
С ними долго веду я о смерти беседу,
В одиночестве хмуром, ночной тишине.
О приходе фантомов узнаю по прохладе,
Той, что тело пронзает, пробираясь к костям,
Потухают все свечи, будто в ледяном Аде,
И встаю я на встречу к любезным гостям.
Все, кого я когда-то обрёк на костёр,
Собрались, чтоб суд надомною чинить
Я молчу, ведь недаром же Дьявол хитёр,
Это только виденья и продолжу я жить.
Князь Обмана пытается веру сломить,
Но я свято уверен, что правда за мной.
Да, я многих убил, вновь придётся убить,
Но на небе я встречу свой вечный покой.
А ведения кружат, мелькая во тьме,
И в душе затаился постыднейший страх.
Я - святой инквизитор, но жутко и мне,
Видеть лица, сожженные мной на кострах...