21.06.2010 в 23:42
Пишет Шальное Пламя:-...и тянутся ледяные, белесые пальцы схватить сердце, вырвать его из груди и сжимать, сжимать, сжимать, как мягкий сочный фрукт, чтобы стекала по ладони теплая, еще живая кровь. С ненавистью вонзятся алчные когти в податливую плоть, разорвут кожу, прорвут нежные волокна мышц, вены, артерии - чем там еще напичкано человеческое тело, как тряпичная куколка обрезками и лоскутьями? - с ненавистью смотрят незрячие глаза на агонию, с ненавистью оскалены прогнившие зубы.
Помни, помни - у Него шесть рук, шесть длинных, гибких рук, и в одной он держит свирель, какие пастухи галендорских равнин делают из полых стебельков тростника, только у Него она не из тростника, а из костей, а костей у Него под ногами много, Он танцует под музыку их хруста, и стоны людские звучат для Него сладкой, нежнейшей песней - без конца и начала.
И рук у Него шесть, и на двух Его ладонях глаза - черные провалы в бездну, и на двух Его запястьях шуршат браслеты из скорпионьих жал, и в одной руке - свирель, а в другой - трещотка из маленьких черепков котят и уродливых детей, погибших еще во чреве матерей.
На лице Его не видно рта - только кривая, как ножевая рана, щель с оскалом гнилых зубов. Нос - провал в обтянутом кожей черепе. Кровавая повязка закрывает глаза Его - они под ней, незрячие, белесые, вечно сочащиеся алой кровью.
Шесть рук у Него, четыре глаза, три солнца сияют на теле витиеватой вязью гнойных шрамов, и еще одно - заходит на лбу, прожигая лучами ненасытные глаза Его - и течет гнилая кровь, холодная и вязкая,мокнет повязка, хрустят кости под ногами и льется в Бездне тревожный плач свирели.
Бог грешников, предателей и детоубийц, Он ждет в алчущей бездне свою паству, и никто ничкогда не избегал ненависти кровавых глах Его и пустоты глаз Его черных. Семена войны принесут буйные всходы, и прорастут они черным вороньем на полях, и возрадуется многорукий Бог богатому урожаю голов, и свежие кости захрустят под ногами Его. И заплачет Бог гнилою кровью, когда в трещетке его появится новый череп мертворожденного ребенка - как плата за грехи матери его, убившей дитя во чреве. И прольются кровавые слезы над могилою брата, убитого братом, над тем, кто был убит со спины ударом ножа или отстрого слова.
Многорукий Бог страшен и грозен, но Он милосерден и мудр, ибо истинное милосердие кроваво, истинная справедливость требует жертв, а мудрость дается только через боль.
____
И Белая Дева с холодными, как льдинки, пальцами придет за мною, когда жар агонии захватит мою душу в водовороте Путей, и дыхание ее превратит огонь в лед. И ни одно пламя, даже то, что уже 16 лет горит во мне, не способно согреть ее тонкие губы. И я пойду за нею, мимо Бездн Многорукого, мимо Островов Мертвых и садов с гниющими на мраморе королевских гробниц лилиями, мимо ада и рая, по Путям Смерти, в даль, на Суд и отдых, к забвению и боли нового рождения... И будет так, если ты не протянешь мне свою теплую руку, свою теплую, сильную руку, и не вытащишь меня в вересовую пустошь Межмирья.
_____
Я пишу всю эту муть уже пять лет, но ни на йоту не придвинулась к последней странице, к последней строке, к последней фразе....
И ветер пел над сиреневыми звездочками вереска, и светил тонкий месяц межмирья, и была бесконечность, и было нас двое, и, может быть, мы еще встретимся.
URL записи